И.Л. Трунов
профессор, доктор юридических наук,
кандидат экономических наук,
Л.К. Трунова
кандидат юридических наук,
Почетный адвокат РФ
Опубликовано: Армейский сборник, № 2, 2003

ТЕМА СОХРАННОСТИ государственной тайны волнует нас, профессиональных юристов, с тех самых пор, как довелось взглянуть на процесс ее защиты изнутри. Тогда мы просто испугались и удивились безалаберности в этой сфере, нежеланию и неумению чиновников защищать интересы государства, пресекая утечку военных секретов – основы мощи и обороноспособности нашей страны.
Вопросы, связанные с гостайной, ее охраной, а также борьбой с разглашением, были актуальны во все времена и для любого государства. Поэтому в каждой стране создана масса ведомств, одним из важнейших направлений деятельности которых является защита государственных и военных секретов. А именно – сведений о состоянии обороноспособности, внешнеполитического, экономического, разведывательного, контрразведывательного и научно-технического потенциала страны, которые всегда были объектами внимания иностранных разведок.
Подобный интерес противостоящей стороны легко объясним: ведь за понятием "государственная тайна" стоят огромные финансовые средства и активы, труд множества поколений ученых, учебных заведений, научно-исследовательских институтов, экспериментальных баз, а также инфраструктура, передовые достижения науки и техники… Не секрет, что средства на "завтрашний день" государство нередко отрывает у пенсионеров, детских учебных заведений и многих других для того, чтобы сегодня гарантировать будущее благополучие инвестициями в научно-технический процесс.
С сожалением приходится признать, что российские правоохранительные органы либо не умеют, либо не хотят пресекать распродажу государственных секретов, принимающую массовый рыночный характер. Должностные лица, стоящие на страже гостайны, до конца не понимают всей важности возложенных на них обязанностей и необходимости соблюдения всего комплекса защитных мер. Подтверждением сказанному является отсутствие у них классификатора и методик расчета ущерба, причиненного преступными посягательствами. Это не позволяет им оценить тяжесть последствий и надлежаще квалифицировать деяние.
Нуждается в доработке и правовая база, регламентирующая охрану и защиту гостайны, которая сегодня не соответствует имеющейся нормативной базе – Закону "О государственной тайне" и Указу Президента РФ от 30 ноября 1995 г. № 1203 "Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне" (с изменениями и дополнениями от 24 января 1998 г., 6 июня и 10 сентября 2001 г.).
К примеру, в пункте 3 статьи 4 Закона "О государственной тайне" № 5485-1 от 21 июля 1993 г., в Законе "О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О государственной тайне" от 6 октября 1997 г. № 131-ФЗ говорится, что правительство РФ должно "устанавливать порядок определения размеров ущерба, наступившего в результате несанкционированного распространения сведений, составляющих государственную тайну, а также ущерба, наносимого собственнику информации в результате ее засекречивания".
Но идет уже десятый год, а методик, по которым можно рассчитать размер ущерба (крупный, особо крупный и т.д.) в зависимости от степени секретности (особой важности, совершенно секретно, секретно, ДСП), как не было, так пока и не предвидится. Их отсутствие способствует незащищенности государственной тайны. Ведь одним из основных квалифицирующих признаков таких преступлений, как государственная измена (ст. 275 УК РФ) и шпионаж (ст. 276 УК РФ), является наличие ущерба, определить который невозможно из-за "нерасторопности" чиновников.
Не повышает эффективность защиты гостайны и отсутствие четкого законодательного регулирования в целом ряде понятий: что есть государственная измена (ст. 275 УК РФ), а что – разглашение государственной тайны (ст. 283 УК РФ), кто несет ответственность (субъект преступления), направленность умысла, когда вообще отсутствует состав вышеперечисленных преступлений, какой ущерб причинен безопасности и обороноспособности страны?
К сожалению, пока эти важные вопросы, от которых зависят не только государственные интересы, но и судьбы граждан, решаются по усмотрению или настроению суда, а не на основе четких и однозначных регламентации в законе. Подобный "люфт" позволяет весьма вольно квалифицировать деяния. Как результат – сомнительная отчетность о раскрытии "громких преступлений", связанных с государственными секретами, и вынесение неправосудных приговоров.
Примером может служить дело Виктора Калядина, признанного виновным в шпионаже. Обосновывая его вину, суд сослался на экспертные заключения, базирующиеся на приказе министра обороны РФ о вводе в действие "Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации" от 10 августа 1996 г. Решение Верховного суда РФ от 12 февраля 2002 г., принятое по нашей жалобе в интересах осужденного, признало незаконным и не применимым к нему положений этого документа, а сам приказ незаконным и не действующим с момента вступления решения в законную силу.
7 мая 2002 г. кассационная коллегия Верховного суда РФ отменила прежнее решение суда по делу Калядина и констатировала сомнительность правомерности применения в уголовном судопроизводстве данного ненормативного документа, разработанного для внутреннего пользования.
НА СЕГОДНЯШНИЙ день позиция оппонентов Министерства обороны РФ и Главной военной прокуратуры обозначилась абсолютно четко: "Если рассматривать приказ как внутриведомственный акт, он не должен и не может распространяться на гражданских лиц и они не могут нести никакой ответственности согласно данного приказа, поскольку не являются его субъектами и не могут быть с ним знакомы". Суд признал "Перечень…" ведомственным ненормативным актом, предназначенным лишь для внутреннего применения.
В итоге создалась парадоксальная ситуация. Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5485-1 "О государственной тайне" гласит: "Органами государственной власти, руководители которых наделены полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне, в соответствии с Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденного Указом Президента РФ № 1203 от 30 ноября 1995 г., разрабатываются развернутые перечни сведений, подлежащих засекречиванию. В эти перечни включаются сведения, полномочиями по распоряжению которыми наделены указанные органы, и устанавливается степень их секретности. В рамках целевых программ по разработке и модернизации образцов вооружения и военной техники, опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ по решению заказчиков указанных образцов и работ могут разрабатываться отдельные перечни сведений, подлежащих засекречиванию. Эти перечни утверждаются соответствующими руководителями органов государственной власти. Целесообразность засекречивания таких перечней определяется их содержанием" (ст. 10).
И упомянутый закон, и "Перечень…" носят общий характер сведений, и определить, какой объект является секретным, а какой нет, можно лишь при наличии развернутого перечня. Однако он, как выяснилось, носит межведомственный характер и не подлежит государственной регистрации и опубликованию. Таким образом, рядовой гражданин, не знакомый с "Перечнями…" министерств, ведомств и других субъектов, наделенных правом засекречивания сведений, не в состоянии самостоятельно определить – что есть секрет, а что нет.
Нонсенс, но кража мешка картошки или мелочи из кармана уголовным законодательством урегулирована более тщательно, чем противоправная продажа государственной тайны стоимостью в миллионы долларов! Как тут не вспомнить слова И.А.Крылова: "Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют".
Итог неутешителен. Помимо того, что история с Виктором Калядиным – яркий прецедент "дела о шпионаже", оно заставляет рассматривать данный вопрос в свете целей и задач, стоящих перед уголовным процессом.
Законодательство "правового, демократического государства России" утверждает, что целями уголовного наказания являются восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений (ч. 2 ст. 43 УК РФ). Достигнуты ли в нашем случае те цели уголовного наказания, которые поставлены государством перед судом?
Социальная справедливость в обществе достигается лишь тогда, когда граждане убеждаются, что государственные органы способны наказать преступника. И наказывают его в строгом соответствии с законом, дабы предотвратить возможность совершения аналогичных преступлений. Однако в нашем случае эта цель не достигнута. Истинные виновные – секретоносители, субъекты преступления – не пострадали, шпионы, ничего не опасаясь, живут и работают по профилю. В том числе и в Москве.
Правоохранительная система в связи с правовой неурегулированностью пока не может расставить барьеры для предотвращения утечки гостайны и государственных секретов, достичь целей и задач, поставленных перед ней государством. Не устранена первопричина совершения очередных преступлений, связанных с государственными секретами. Безнаказанность истинных виновных провоцирует их на новые преступления, а подобные прецеденты создают питательную среду для широкой, повсеместной распродажи гостайны.
Создается впечатление, что безнаказанно можно продать все, что продается. И вот уже СМИ, а не юристы бьют тревогу: пошел за рубеж по заниженной стоимости наш стратегический запас цветных металлов… А особо ловкие носители секретов принялись патентовать за рубежом открытия, разработанные в недрах советского военно-промышленного комплекса. Например, некто В. Авражков получил два патента США на изобретение "прямоточных воздушно-реактивных двигателей для полетов со сверхзвуковыми скоростями". И список подобного рода занятий можно продолжать достаточно долго.
Нам, гражданам страны, небезразлично: есть в России государственная тайна или нет, как она охраняется и почему существует возможность ее утечки? Беда в том, что министерства и ведомства не в состоянии разработать и реализовать нормативную базу, надлежащим образом регулирующую в соответствии с Законом РФ "О государственной тайне" их деятельность по защите государственных секретов. А нередко просто не хотят или не умеют соблюдать требования далеких от совершенства, но все-таки существующих федеральных законов.
Как результат – огромные затраты бюджета, средств граждан-налогоплательщиков на содержание многочисленных чиновников и ведомств, не всегда выполняющих свои непосредственные обязанности. Расплачиваются же за халатность не сами нерадивые чиновники, а простые граждане. При этом за счет пенсионеров, учителей, врачей и т.д. отечественная оборонная промышленность ежегодно продолжает поглощать большую часть средств на науко- и капиталоемкие вложения в оборону, научно-технический и экономический потенциал. Но не выбрасываем ли мы деньги на ветер, если внутриведомственные структуры не в состоянии охранять российские секреты?
Алгоритм выхода из создавшейся проблемы видится исключительно юридический. Можно поставить прочный барьер утечке госсекретов и ввергнуть государство в состояние тотальной закрытости, как это было чуть более десяти лет назад, или придать процессу торговли передовыми технологиями цивилизованные рамки и условия, как это давно намеревалось реализовать наше правительство. Второй путь более предпочтителен, поскольку в этом случае финансовые выгоды должны получить и разработчики и государство.