Московский городской суд, в котором рассматривается дело о взрывах жилых домов в Москве и Волгодонске, приступил к допросу подсудимых. Первым показания давал Юсуф Крымшамхалов. Он заявил, что вместе с сообщниками собирался совершить теракт в Волгодонске, используя сухую краску.

Процесс над Юсуфом Крым-шамхаловым и его подельником Адамом Деккушевым, напомним, проходит в закрытом для журналистов режиме. Поэтому СМИ вынуждены освещать его со слов участников заседаний, не связанных подписками о неразглашении.

Как стало известно Ъ”, перед допросом в зале заседаний показали две видеопленки. Одна была снята буквально через несколько минут после теракта в Волгодонске сотрудниками ФСБ. Видеокамера запечатлела еще дымящиеся развалины, разбитые машины, раненых и погибших людей. Потом следовал видеосюжет об осмотре тел погибших людей, застигнутых взрывом буквально в своих постелях. Не менее ужасные кадры оказались на второй кассете, которую отсняли боевики, напавшие на колонну федеральных войск в Чечне. Запись потом была изъятау участников незаконных формирований.

Подбив следовавшие впереди и в конце колонны БТРы, бое вики начали расстреливать ехавших в грузовиках солдат. Нескольких военных, сложивших оружие, они сначала захватили в плен, а затем, обнаружив у них документы контрактников, убили выстрелами в затылок. Одним из участников нападения, как следовало из комментариев обвинителя, являлся Юсуф Крымшамхалов. Подтвер-ждали его участие в нападении на колонну и показания чеченцев, уже отбывающих наказание за это преступление.

Но главным все-таки оставался вопрос о причастности подсудимого Крымшамхалова к взрывам домов осенью 1999 года. На заседании его спрашивали об этом гособвинитель Сергей Вербин и председательствующая на процессе Марина Комарова. И если в самом начале процесса Крымшамхалов признавал свою вину лишь частично, то теперь его признание было довольно полным.

Со слов подсудимого, он с друзьями организовал у себя дома производство сухих красок, которые затем двумя партиями отправили в Москву и Волгодонск. Когда он с партией краски находился в Волгодонске, в столице были взорваны два дома.

На вопрос, могла ли эта краска оказаться взрывчаткой, Юсуп Крымшамхалов вначале ответил, что нет. Но, когда его дополнительно спросили, почему же тогда отправленную в Волгодонск обыкновенную краску прятали под мешками с картошкой, подсудимый ответил, что его использовали втемную, что он догадывался, что это не краска, а когда взорвались дома в Москве, понял, счем имеет дело.

Мы не хотели убивать людей, отметил он. Поэтому решили взорвать (в Волгодонске. Ъ”) мост или плотину. Но получилось не так, как мы планировали.

На вопрос судьи Комаровой, понимал ли Крымшамхалов, что совершает тяжкое преступление подрыв плотины привел бы к затоплению Волгодонска и не меньшим жертвам, чем взрывы домов, за подсудимого попытался ответить его адвокат Шамиль Арифулов. Он стал объяснять, что его подзащитный человек юридически неграмотный и не понимает сути подвоха, заложенного в вопросе (речь шла о квалификации преступления). Тогда председательствующая потребовала, чтобы Юсуф Крымшамхалов ответил сам. Адвокат Арифулов усмотрел в такой позиции давление и предвзятое отношение судьи и заявил ей отвод, отметив, что та задает его подзащитному вопросы с использованием юридических терминов.

Однако суд отказался принять отвод и пообещал направить в Адвокатскую палату Москвы письмо в связи с недопустимым поведением адвоката Арифулова на процессе. На этом допрос подсудимого Крымшамхалова был прерван, продолжить его суд планирует сегодня.

В самом же конце заседания потерпевшие из Волгодонска, интересы которых в суде пред-ставляет адвокат Игорь Трунов, выступили с заявлением, в котором потребовали отменить мораторий на смертную казнь в России.

Видимо, на них подействовали кадры, показанные в суде, предположил адвокат Трунов. Потерпевшие намеревались обратиться в Госдуму, а там, насколько мне известно, их уже собирался поддержать Дмитрий Рогозин. После суда, уже в выходные, я встретился с потерпевшими еще раз и все-таки смог убедить их не обращаться к депутатам. Ведь как только мы поднимем вопрос о смертной казни, можно будет поставить крест на всех исках, поданных пострадавшими от терактов к российским властям в Европейский суд по правам человека.