В одном деле СК умудрился объединить ятрогению, суррогатное материнство, торговлю детьми, пропаганду гомосексуализма и поставить вопрос о праве холостяков на кровных детей.

Информация о том, что Следственный комитет готовит новые аресты по делу о торговле детьми, вызвала большой резонанс в обществе. По этому делу уже арестованы врачи. Теперь угроза нависла над одинокими мужчинами, которые воспитывают детей, рожденных от суррогатных матерей и зачатых с помощью ЭКО. По версии следствия, закон запрещает им быть донорами для ЭКО из-за их нетрадиционной сексуальной ориентации. Теперь их тоже могут обвинить в торговле детьми.

Уголовное дело о торговле детьми возбудили после смерти новорожденного в подмосковном Одинцово. Это произошло в январе 2020 года. Причиной трагедии стал синдром внезапной детской смерти. Ребенок, которому был всего месяц от роду, находился в квартире с няней и еще тремя малышами. Все четверо были рождены суррогатными матерями для иностранных семей, и готовились отправится к своим биологическим родителям.

Изначально уголовное дело возбудили по статьям «причинение смерти по неосторожности» и «торговля людьми». Позже статьи переквалифицировали на более тяжкую — «торговля людьми, повлекшая смерть по неосторожности, в составе организованной группы», и передали в Центральный аппарат Следственного комитета РФ.

По этому делу арестовано семь фигурантов. Это врачи и юристы из Европейского центра суррогатного материнства и Росюрконсалтинг. Основного фигуранта Константина Свитнева объявили в федеральный розыск. Как рассказал «Росбалту» его адвокат Игорь Турнова, Свитнев — известный юрист в этом сегменте, одинокий отец. «Он в розыске, но, правда, ни от кого не скрывается, находится в Праге, где застрял из-за ковида, выехав еще до возбуждения уголовного дела», — отметил Турнов.

Он также представляет интересы трех филиппинских семей, которые тоже фигурируют в этом деле, но в принципе не имеют пока никакого статуса, как и остальные клиенты Центра и Росюрконсалтинг, пользовавшиеся суррогатными технологиями.

«Статус получили дети, которые появились на свет от суррогатных матерей. Трое из них сейчас находятся в Видновском детском доме для умственно отсталых. Это те самые дети, которых забрали из одинцовской квартиры. Их признали потерпевшими. Несмотря на то, что есть документы, устанавливающие родство этих детей с моими подзащитными, представителями потерпевших Следственный комитет назначил органы опеки. Таким образом, у клиентов Центра пока нет статуса ни обвиняемых, ни представителей потерпевших — детей», — отметил Турнов.

Клиентов Центра пока ни в чем не обвиняют, но и забрать детей из детского дома не дают. «Конструкция, по которой детей туда упекли, достаточно странная. Есть акт о том, что нашли бесхозных беспризорных детей. На основании этого акта детей поместили в детский дом. Позже нашли документы на этих детей: свидетельства о рождении, в которых прописаны их ФИО, а также ФИО родителей. В суде, когда детский дом представляет документы, на основании которых дети находятся у них, предъявляют два документа: свидетельства о рождении и акт о том, что дети бесхозные и беспризорные. При этом у меня есть доверенность от родителей, которые записаны в свидетельствах о рождении. Я их представитель, дайте мне доступ к детям. Но суд нам отказывает, детдом нам отказывает. Мы обжаловали это решение в вышестоящий суд. Дети находятся в детском доме 11 месяцев, воспитываются вместе с детьми, отстающими в развитии, что накладывает на них отпечаток. Вся эта история, по моей практике, может занять еще года два-три. Сейчас мы подали иск в Тверской суд на основании международной конвенции о похищении детей. Нашими органами ЗАГСа дети зарегистрированы как иностранные граждане. Мы говорим: их похитили, и детдом не имеет права их удерживать», — высказывает мнение Трунов.

По словам адвоката, «торговля людьми» подразумевает, что была совершена сделка купли-продажи, и в деле должны фигурировать две стороны процесса. Сейчас под арестом находятся продавцы — медики, юристы, переводчик. А покупатели, которые заказывали услуги суррогатного материнства, никак не обозначены. «Конечно, если мы рассмотрим это дело чисто юридически, здесь нет никакой торговли. Это генетически их дети. Деньги, которые они платили, они платили за медицинские услуги, за сопровождение. Это не есть покупка человека. Своего ребенка вообще невозможно купить», — считает адвокат.

Однако «продавцы» под арестом, на очереди — «покупатели». Сейчас в деле фигурируют филиппинцы, хотя среди клиентов эти двух фирм есть и французы, и австралийцы, и китайцы, отметил Трунов. Судя по заявлениям СК, которые цитируют СМИ, на очереди россияне.

В документах, изъятых СК в Европейском центре суррогатного материнства и Росюрконсалтинге, обнаружилось, что среди клиентов этих компаний были одинокие мужчины, которым суррогатные матери родили детей с помощью ЭКО. В российском законодательстве прописано, что вспомогательными репродуктивными технологиями могут воспользоваться только семьи и женщины. Прямого запрета для мужчин нет. Однако СМИ со ссылкой на источник в правоохранительных органах пишут, что эти мужчины не могли быть донорами ЭКО, «так как у них нетрадиционная сексуальная ориентация». Теперь их могут обвинить в покупке детей. На фоне разговоров об арестах и изъятии детей несколько мужчин из числа клиентов Центра уже покинули территорию России.

«Нигде в законе не прописано, что одиноким мужчинам в целом можно иметь детей, но если они гомосексуальны — ни в коем случае. Кроме того, довольно странно, что Следственный комитет считает всех одиноких мужчин из базы Центра гомосексуальными. В медицинских документах Центра вряд ли фигурировала сексуальная ориентация людей. Ни в каких медицинских формах графа „сексуальная ориентация“ не предусмотрена. Вряд ли при изъятии документов в Европейском центре суррогатного материнства и Росютконсалтинге они что-то такое обнаружили. Скорее всего, они просто обнаружили среди клиентов одиноких мужчин, а нетрадиционная сексуальная ориентация — это просто их додумки по этому поводу», — подчеркнул юрист Российской ЛГБТ-сети Александр Белик.

По его словам, вопрос об использовании вспомогательных репродуктивных технологий одинокими мужчинами в законе действительно не прописан. Однако на этот счет уже есть судебная практика. «В чем основная загвоздка с суррогатным материнством? Отец в любом случае будет записан в свидетельстве о рождении. Но у него запрос, чтобы в графе „мать“ стоял прочерк. Некоторые ЗАГСы нормально такое регистрируют, без вопросов. В таком случае судебного решения, на которое мы могли бы ссылаться, нет. Мы про это ничего не знаем, этот случай нигде в статистике не фигурирует. Но бывает и по-другому, когда сотрудник ЗАГСа говорит: „Я не буду так записывать. Закон читали? Там четко сказано, что только женщины и семейные пары могут пользоваться услугами суррогатного материнства. Вы ни то, ни другое, идите в суд“. Адвокат Людмила Айвар заявила на BFM, что таких судебных решений около 200 в России. Я знаю одно такое решение, видел его и могу про него говорить. Таким образом, в законе возможность быть родителем для одиноких мужчин не прописана, но есть судебная практика, которая говорит, что это возможно», — отметил Белик.

По версии юриста, ятрогенные преступления сыграли здесь решающую роль. «Всему, что связано с врачами, Следственный комитет в нашей стране сейчас уделяет особое внимание. В составе СК даже создан специальный отдел по ятрогенным преступлениям, то есть — преступлениям, совершенным врачами. Ему нужно показывать свою эффективность. Насколько я понимаю, одинцовское дело ведет как раз этот отдел. То есть, изначально интерес представляли не клиенты, а сами врачи. А дальше выяснилось, что услугами суррогатного материнства пользовались одинокие мужчины, и история получила новое развитие и начала раскручиваться. Они, конечно, угрожают теперь изъятием детей. Но, я думаю, в связи с тем общественным резонансом, который сейчас поднялся, побоятся. По крайней мере пока никто не зафиксировал ни одного случая, чтобы реально к гомосексуальному человеку пришли и попытались забрать его в полицию, вынесли постановление об избрании меры пресечения в отношении него. Кроме того, органы опеки должны действовать в интересах детей. Если ребенок уже воспитывается в семье, изъять его оттуда можно только если его права нарушаются родителями», — высказал мнение юрист Российской ЛГБТ-сети Александр Белик.

Между рем адвокат Трунов подтвердил: что касается клиентов Центра — одиноких мужчин, пока известно, что следствие звонит, задает вопросы и приглашает их в качестве свидетелей. «Но этот статус легко трансформируется в статус обвиняемого. Это, конечно, противоправное явление, но тем не менее, следствие всегда злоупотребляет такого рода схемой. Свидетель не может отказаться давать показания под страхом уголовной ответственности, а потом, когда ему меняют статус, против него используют то, что он сказал», — считает адвокат.

После того, как информация о готовящихся арестах просочилась в прессу и вызвала резонанс, ситуация подвисла, отметил он. Дальше телефонных звонков дело пока не зашло.

По словам Трунова, институт работает в России 20 лет, суррогатными технологиями занимаются больше 200 фирм, услугами пользуются граждане 10 государств. Суррогатное материнство в стране разрешено, в том числе, для иностранцев, в том числе, на коммерческой основе. Не сложно представить, сколько детей появилось на свет от суррогатных матерей за эти 20 лет. «Теперь вероятность попасть под уголовное преследование нависла над несколькими тысячами человек. Под уголовное преследование могут попасть и акушеры, и врачи, и юристы, и люди, которые воспользовались современными технологиями, чтобы воспитывать своих детей. Естественно, сейчас все пристально следят за этим делом и неприятно себя чувствуют», — отметил Трунов.

Это дело всколыхнуло очень много болезненных вопросов: нетрадиционная сексуальная ориентация, дискриминация мужчин, суррогатное материнство. И практически все они подвисли, потому что никакого юридического решения по ним пока нет, отметил исполнительный директор агентства правовой информации «Человек и закон», кандидат юридических наук, Борис Пантелеев. «Тема находится в серой зоне. Есть практика, когда стороны договариваются о суррогатном материнстве напрямую. Есть истории, когда посредники — вообще никакие не медицинские учреждения, а просто сводни. Но существуют и другие, когда все сделки идут с нотариальным оформлением, в сопровождении высококвалифицированных врачей в хороших клиниках с современным оборудованием. Но вопрос качества оказания услуг, как и ответственности всех участников процесса, никак не прописан», — отметил Пантелеев.

По его словам, мы имеем дело с новым направлением очень активно развивающегося транснационального бизнеса. Это новое слово и в юриспруденции, и в медицине. «Посреднический бизнес в этой сфере нужно тоже крайне жестко регламентировать, накладывать серьезные обязательства на компании, которые оперируют детьми», — считает он. Именно отсутствие четких правил для всех участников в этой сфере во многом и стало причиной сомнительных обвинений в торговле людьми.

«Половая тематика в международном расследовании будет еще одним тупиком, где наши силовики запутаются и получат обвинения в дискриминации. Кроме того, судить то этих людей пока не за что. Сейчас мы говорим лишь о том, что реально это неурегулированная зона. И начинать в ней разбираться с уголовного дела значит расколоть общество», — считает Пантелеев.

По словам Трунова, если нам не нравится институт суррогатного материнства, нужно его законодательно запретить, и тогда людей, которые продолжают этим заниматься, можно привлекать к ответственности и сажать в тюрьму. Но закон не меняется, законодатель на этот счет ничего внятного не говорит, а СК квалифицирует эту сферу как торговлю детьми. «Естественно, на этом фоне мы все гадаем, кому это нужно и что за этим стоит. Но ответа нет», — отметил Трунов.